Он видит их издали, видит, как расступаются перед ними придворные фейри, не осмеливаясь преграждать путь - даже те, кто бился на стороне Джулиана, сейчас отступили, признавая его право диктовать волю. Негласные законы фейри, на которых держится мир - он доказал Двору, что может теперь повелевать им, и двор признает это, Эхо гуляет по нему, нашептывая всем и каждому, кого ныне полагается славить и почитать.
Ветер шепчет о новом короле, о новой эпохе.
Риарден смотрит сверху вниз на приближающихся к нему Данкана и Виалль и не чувствует в себе ил даже поднять меч, вошедший в тело - уже мертвое - Джулиана. Его рыцарь всегда учил его вытирать оружие, но сейчас...он просто не может вновь дотронуться до клинка, которым минутой назад убил брата и добыл себе трон.
- Риарден, - негромко произносит голос Лойсо за его спиной, и, обернувшись через плечо, он видит, что сын Сивиллы держит в руках корону, за которой, видимо, и ускользал в недра дворца. Самому принцу это почему-то не пришло в голову, хотя должно было казаться очевидным.
- Она твоя, - говорит золотоволосый фейри и протягивает венец ему. Драгоценный металл немедленно оттягивает руку, и Ри едва не роняет главный символ власти на ступени. Лой чуть улыбается и быстро спускается вниз, занимая место рядом с остальными, в готовности приветствовать нового монарха.
По правилам междуусобицы, он теперь имеет право короновать себя сам, немедленно, цена эта оплачена с лихвой пролитой кровью.
Ри смотрит на корону в своих руках, на братьев, на сестру, на Данкана, на придворных и вольных, стоящих внизу, под ним, он слышит гуляющее меж рядов Эхо, на все лады повторяющее его имя и прибавляющее неизменно: "король".
Король Риарден.
Что ж, в конечном итоге он смирился со своей судьбой, принял древнюю родовую силу, избравшую его своим послушником, сделал то, что должен был сделать.
Здесь и сейчас свершается неозвученное пророчество этих проклятых стен, воля, питаемая кровью, рок, уготованный ему.
Он чувствует это каждой клеточкой тела - все сейчас это чувствуют.
И когда это происходит, на лице принца появляется слабая измученная улыбка.
- Я прошу Виалль, дочь Алтеи, подняться ко мне, - негромко говорит он, но его голос, подхваченный Эхом, долетает до каждого.
Он думает - вот что, оказывается, значит править.
Сестра мягко высвобождается от опоры Данкана, отходит от него и медленно, по наитию, поднимается по ступеням. Ри протягивает ей руку на последней, помогая занять место рядом с собой.
Она смотрит на него незрячим всевидящим взором, точно гадая, что теперь изменилось в нем, приоткрывает губы, беззвучно шепча его истинное имя.
Он поднимает корону над головой (надо бы обеими руками, но выходит только одной) - золото ловит солнце в плен на несколько секунд - и под общий протяжный выдох опускает ее на голову сестре.
- Властью, данной мне, я короную тебя, Виалль, дочь Алтеи, и нарекаю отныне и впредь Ее Величеством, королевой Неблагого двора.
Разгулявшееся эхо разбивается на тысячи звенящих осколков, каждый из которых отлетает в него.
Все его тело пронзается болью, но он лишь продолжает улыбаться.
- Себя, Риардена, сына Алтеи, я нарекаю отныне и впредь теневым королем Неблагого двора.
Все опускаются на колени, придавленные его волей, взглядом Виалль, могуществом их рода, ставшего столь явным в этот миг.
Он думает - и все же я смог сыграть по-своему.
Шах и мат - Джулиан, Рогнеда, Оберон, Двор, предначертание...
Шах и мат.