пол был слишком хорошим человеком, и это читалось по глазам, манере держаться на публике и даже внезапно хлынувшая на него слава мало что изменила в обычном парне из мейнута, который играл в гаэльский футбол и мало помышлял об актерстве. от того и любил он открыто и без утайки, явно не ожидая, что публичный статус его отношений в итоге обернется такими некрасивыми последствиями.
джоди не знала подробностей, да и намеренно не искала об этом в интернете, будучи с головой погруженной в собственную жизнь, полную таких же сложных ситуаций и болезненных предательств. но до нее доходили отголоски чужих разговоров, громких заголовков и фотографий в новостной ленте. фиби поступила неожиданно грязно, учитывая их историю – от знакомства до помолвки, но оправилась очень быстро. в объятиях нового парня, словно ничего и не было. а вот полу явно досталось и он находил в их странной связи свой способ унять внутреннюю боль.
невысказанное и непроработанное прорывалась в физической грубости, но не переступая грани террора и насилия. всегда зализывал укусы, когда прихватывал зубами нежную кожу чуть сильнее необходимого. всегда целовал следы на мягких бедрах, что оставались от его крепкой хватки и не сходили неделями. всегда прижимался носом к ее виску, когда их тела еще дрожали от пережитого наслаждения, а дыхание одного вторило дыханию другого. когда они оставались единым целым, на мгновение забывая о том, что беспокоит их в реальной жизни.
- боюсь это будет слишком, спрашивать о том, почему она тебе все-таки изменила, - джоди не хотела быть такой же жестокой, как фиби. даже если сказанное говорило об обратном. казалось они только недавно нежились в объятиях друг друга, а теперь вновь превратились в незнакомцев, ревностно оберегающих личные границы. стоит ему сделать шаг навстречу ей, она делает два шага назад и выставляет вперед руку, чтобы оградить себя от того, что, возможно, сделает все только хуже.
и все же ее глаза неотрывно наблюдают за ним, пусть она и убеждает его, а главное – саму себя, что ей совершенно на него наплевать. и что он не занимает ее мысли, когда они вновь расстаются на часы, дни, недели. что она не отсчитывает время до их новой встречи, когда он подарит ей иллюзию того, что ее любят. пусть на краткий миг, но так ярко и сильно, что внутри все замирает. и что не о нем она думает перед тем, как погрузиться в тревожные сны или расслабляется в душе, позволяя самым грязным фантазиям пробудиться в ее голове.
он оказывается пугающе близко, пусть на лице нет и капли недовольства из-за ее слов. в его встормошенных волосах играет утренняя свежесть, терпкий аромат сигарет и почти выветривший флер интимности, что позволял ему многое тогда, но ничего – сейчас. мескал присаживается на корточки прямо перед ней, словно ищет подход к дикому зверю. приближается с осторожностью, чтобы не спугнуть, но и не вызвать негативную реакцию. а его глаза – бездонные с оттенками голубого и синего – кажется, смотрят прямиком ей в душу.
- раньше тебя не интересовали разговоры со мной. ты был увлечен тем, что у меня под платьем, но не тем, что я люблю на завтрак или какую музыку предпочитаю, - и комер хотелось бы коснуться его лица, усмехнуться колючему прикосновению щетины и провести пальцем по чувственным губам, но она лишь перехватывает предложенную сигарету и делает глубокую затяжку, наполняя легкие спасительным никотином. от него не становится легче, как это порой бывает, а во рту ощущается его вкус от фильтра, но джоди занимает себя хоть чем-то, чтобы не поддаться на провокации.
невозможный.
она едва качает головой в неодобрении, когда его пальцы касаются оголенной кожи. любовно обводят трогательно торчащие коленные косточки и настойчиво поднимаются выше. ее душа для него – неизведанный мир, в который нет доступа, но ее тело он знает лучше любого другого. знает по наитию, как заставить кожу покрыться мурашками и какие места наиболее чувствительные, чтобы вновь разжечь в ней огонь.
- ты ничем не можешь мне помочь. к сожалению или все-таки к счастью, - джоди отводит взгляд, когда он хватается за любую возможность прочитать ее. поворот головы, движение рук, ровность дыхания, даже приспущенная простыня, открывающая вид на пышную грудь – он пытался распознать хоть что-то и явно был настроен идти до последнего, даже если комер будет противиться ему всем своим естеством.
ее рука, держащая сигарету, свисает с подлокотника кресла, когда он вновь оказывается ближе положенного, что комер выдыхает громче обычного и даже не сразу понимает сказанное им. не могу и не хочу. в этом простом признании – то, на что не решался никто из них столь длительное время и как легко срываются эти слова у него сейчас, в то время, как он снова зарывается носом в ее волосы, а свободная рука забирается точно под несчастную ткань, что возмутительно разделяет их сейчас.
словно по нотам. меж чувственной и нежной кожи внутренней стороны бедра, вверх и вплоть до самой чувствительной точки, от которой ее прошибает дрожью, что поясницу изгибает почти на рефлексе, сокращая и без того мизерное пространство между ними.
- нет, остановись… - джоди выдыхает эту мольбу, чуть дернув головой, отгоняя морок, и упирается ладонями в его грудь, пытаясь отползти, хотя учитывая ситуацию и узость кресла, это кажется довольно проблематичным. – у нас нет ничего общего, пол. и вряд ли когда-нибудь будет.
она пытается выровнять дыхание, хотя внутри все ходит буквально ходуном, а пальцы все еще подрагивают, но она крепко сжимает их в кулаки, чтобы не выдать себя. со стороны это кажется не более, чем волнением, повышающим пульсом в крови и самым обыкновенным желанием, похотью, если так будет даже правильнее. они слишком долго были любовниками и слишком хорошо подходили друг другу в постели, чтобы отрицать физическое притяжение, которое не угасает до сих пор.
и ей так приятны и так болезненны его прикосновения. она не слепа и уж точно не дура, чтобы не распознать его намерения. он сделал первый шаг и казалось вполне искренне хотел перейти ту грань, что они прочертили когда-то вместе, не позволяя боли и чувствам вновь сделать им больно. думали, что отчуждение за пределами спальни сможет уберечь их от беды и не наделать вновь ошибок.
но что, если худшее итак уже произошло?
- давай не будем все усложнять, - шепчет она снова и наконец, решается посмотреть ему прямо в глаза. кажется впервые за это утро. не боясь предстать такой, какая она на самом деле есть. все еще разбитая, изломанная внутри, все еще хранящая внутри скорбь по своей потере и того самого, что сблизило бы их больше всего на белом свете. – тебе будет сложно со мной. я не такая, как могло тебе показаться. да, нам хорошо вместе. черт возьми, так хорошо, как с тобой, мне не было с кем-то уже очень давно. но это… это не показатель того, что из этого что-то выйдет.
джоди хотелось бы сказать большее. отпустить свои грехи, пусть и не в церкви, так перед человеком, который, возможно, никогда ее простит и не захочет больше видеть, но снимет этот тяжкий груз с ее груди. но с губ опять срывается лишь одна единственная фраза.
отпусти меня, пожалуйста.
